Журнал Ҳаракат №4 (31) 2001. Ш о в р у к
Доктор Кассандра Кавано - Марказий Осиёда узгача фикрлашнинг бостирилиши (рус.)
ПОДАВЛЕНИЕ ИНАКОМЫСЛИЯ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Доктор Кассандра Кавано
Бывший сотрудник Хьюман Райтс Вотч

Выступление на совместном заседании Подкомитетов по зарубежным операциям и правам человека и по Ближнему Востоку и Южной Азии Комитет по международным отношениям Палаты представителей Конгресса США, стеда, 18 июля 2001 года

Благодарю за предоставленную Хьюман Райтс Вотч возможность высказаться. Наша организация добивается соблюдения международно-признанных правозащитных стандартов в центральноазиатских республиках бывшего СССР с конца 1980-х гг. С 1994 по 2000 гг. наше представительство действовало в Душанбе (Таджикистан), а в 1996 г. было открыто бюро в Ташкенте (Узбекистан). Общая оценка нами ситуации сводится к тому, что в последние два-три года правительства государств Центральной Азии полностью отошли от тех осторожных шагов в направлении демократизации, которые предпринимались некоторыми из них в начале 90-х гг., и что сохранение ими практики нарушения прав собственных граждан чревато – более всех других факторов – дальнейшей дестабилизацией и без того неспокойного региона.

Термин «инакомыслие» употреблен в заголовке не случайно. В демократическом обществе добиваться реальных перемен могут люди, чьи взгляды не совпадают с политикой официальных властей. Называть их диссидентами было бы некорректно, поскольку они имеют возможность не только не соглашаться, но и создавать объединения и оппозиционные движения. В авторитарных государствах Центральной Азии, однако, те, кто открыто критикует политику правительства или обвиняет власти в нарушении прав граждан и пытается призвать их к ответу, становятся диссидентами, так как реальная оппозиция правительству там не допускается. В ряде республик разрешается ограниченное открытое обсуждение социальных проблем, которое, однако, не должно выходить за рамки дискуссии; в других странах любого упоминания о противоречиях, бедности или несправедливости достаточно для вмешательства цензуры.

Сегодня мне хотелось бы остановиться на трех аспектах прогрессирующей практики подавления инакомыслия в регионе, которые наиболее ярко показывают негативные последствия этого для политических и экономических реформ: на политической ангажированности правосудия и безнаказанной полицейской жестокости, на связи между коррупцией и репрессиями и, наконец, на особо жестоком обращении с теми, кто пытается защитить сограждан от связанных с этим нарушений их прав. В заключение я хотела бы привести некоторые рекомендации относительно американской политики в Центральной Азии, предлагавшиеся Хьюман Райтс Вотч администрации Дж.Буша в надежде на то, что та будет последовательно добиваться реальных демократических перемен в регионе, используя имеющиеся у нее мощнейшие рычаги влияния. Прошу приобщить этот меморандум, а также текст моего выступления к протоколу сегодняшних слушаний.


Практика репрессий
Арестам и другим преследованиям со стороны властей центральноазиатских государств подвергаются ученые и писатели, журналисты и редакторы, оппозиционные политики и даже рядовые граждане, посмевшие себе критические высказывания. В большей или меньшей степени, правительства всех пяти республик Центральной Азии пытаются подавить инакомыслие – голос оппозиции, запрещая общественные демонстрации и задерживая их потенциальных участников, закрывая критически настроенные газеты и другие СМИ, бросая за решетку журналистов и активистов по политически мотивированным обвинениям или организуя прямые нападения на них. Трудно представить себе более яркий из примеров таких преследований последнего времени, чем инцидент, произошедший всего два дня назад, когда сотрудники органов безопасности Казахстана не допустили на вашингтонский рейс Амиржана Косанова и Эрмурата Бапи – представителей оппозиции, которые должны были выступать на сегодняшних слушаниях.


Политизация правосудия
В отсутствие законности ни выходящий на демонстрацию нищий пенсионер, ни влиятельный иностранный инвестор не могут чувствовать себя защищенными от произвола властей. К сожалению, советская практика «телефонного права», когда местный партийный функционер мог одним звонком приказать сделать с законом все что угодно, за последнее десятилетие только усилилась.

Региональное руководство пользуется «телефонным правом» для подавления инакомыслия, манипулирования выборами, оказания давления на суд в интересах вынесения «нужного» приговора и т.д. В Казахстане правительство таким образом избавилось от двух депутатов горсовета, представлявших оппозиционную Республиканскую народную партию и организацию русскоязычного населения «Лад». Так же, «по звонку», диссидентов или их родственников увольняют с работы в госсекторе или изгоняют из учебных заведений; шансы на восстановление при этом практически отсутствуют. Диссидентам могут предъявляться уголовные обвинения, чисто политические или по не имеющим отношения к политике фактам, в результате чего они оказываются за решеткой или вынуждены эмигрировать.

Политизация правосудия не сводится к одному только произволу должностных лиц; во многих случаях сам закон квалифицирует инакомыслие как уголовное преступление. В этих условиях политические обвинения против диссидентов в Центральной Азии отличаются поразительным единообразием. В Казахстане, Киргизстане, Узбекистане и Таджикистане действует уголовная ответственность за «оскорбление чести и достоинства» президента или других представителей власти. Казахский политический активист Мадель Исмаилов получил за это год в колонии; аналогичные обвинения были недавно предъявлены в Казахстане и другим активистам. Клевета является уголовным преступлением. Инакомыслящим в силу своих религиозных убеждений или обвиняемым в принадлежности к запрещенным ненасильственным исламским организациям грозит статья за разжигание религиозной или межнациональной вражды.

«Классическим» политическим преступлением является попытка или подстрекательство к свержению конституционного строя, вызывающая в памяти пресловутую 58-ю статью советского УК, по которой так много диссидентов было осуждено за «антигосударственную деятельность». Это обвинение используется против инакомыслящих по всему региону – будь то политические активисты или рядовые граждане.

В буквальном смысле тысячи людей, подозреваемых в нелояльности властям, были брошены в Узбекистане за решетку по обвинениям в антиконституционной и незаконной религиозной деятельности. Учитывая негласное попустительство государства пыткам в милиции, диссидентство в Узбекистане чревато самыми серьезными последствиями. За последние три года там умерло в заключении по меньшей мере 16 человек, проходивших по «религиозным статьям». Позвольте рассказать о судьбе одного из них – Эмина Усмона, умершего в марте нынешнего года.

Э.Усмон был известным в Узбекистане писателем и комментатором. 11 февраля с.г. он был задержан милицией по обвинению в религиозном радикализме. Близкие к нему люди утверждают, что гнев правительства был вызван его попытками защитить права других людей, арестованных по такому же обвинению. Рано утром 1 марта сотрудники милиции доставили его тело домой, в то время как 50-60 сотрудников в форме и в штатском блокировали квартал. Милиционеры сначала сказали семье, что Э.Усмон покончил с собой – весьма сомнительное утверждение, учитывая широко известные религиозные взгляды покойного, которые не позволили бы ему даже помыслить о таком шаге. Однако в представленной впоследствии родственникам справке о смерти в качестве причины была указана «опухоль мозга». Власти не допустили проведения независимой медицинской экспертизы и не разрешили родственникам, по обычаю, взглянуть на покойного. Тем не менее во время подготовки тела к похоронам один из членов семьи ясно видел на затылке Э.Усмона свежую рану. По требованию сотрудников милиции похороны состоялись немедленно; кладбище было окружено милиционерами, не пропускавшими никого кроме близких родственников. С непосредственными участниками похорон сотрудники милиции провели беседы, предупредив о недопустимости разглашения увиденного. Противоречивые объяснения милицией причин смерти Э.Усмона, скрытный характер возвращения его тела и похорон, как и отказ родственникам в праве попрощаться с покойным – все указывает на то, что действительной причиной смерти стало недозволенное применение к нему физического насилия в период содержания под стражей.

Привести последние примеры преследований диссидентов в Туркменистане не представляется возможным. Причина кроется не в неожиданном либеральном отношении правительства, а в том, что, отправив за решетку в 2000 г. сопредседателя оппозиционного движения «Агзыбирлик» Нурберды Нурмамедова, туркменские власти избавились от последнего диссидента. В декабре 2000 г. Н.Нурмамедов был освобожден, после того как поклялся в верности президенту С.Ниязову, однако он находится под постоянным наблюдением, понимая всю шаткость гарантий жизни и свободы как для него самого, так и для его семьи.


Репрессии и коррупция
Преследуя диссидентов, руководители республик рассчитывают перекрыть поток информации о коррупции, ставшей неотъемлемой частью их правления. Высокий уровень коррупции характерен для стран с низким уровнем развития. Возможность для подданных открыто выступать против злоупотреблений власть имущих является первым принципом подотчетности и прозрачности власти, которые, в свою очередь, служат фундаментом и демократии, и эффективной рыночной экономики.

Вам известно о деле Додожона Атовулло, редактора «Чароги Руз» («Свет дня») – наиболее популярной и выходившей дольше других оппозиционной газеты в Таджикистане. Только решительное международное давление помешало России выдать его Таджикистану, где ему предъявлено обвинение по трем «классическим» политическим статьям: оскорбление чести и достоинства президента, разжигание религиозной и национальной вражды и призывы к свержению конституционного строя. За последние несколько месяцев в своей и других газетах им было опубликовано несколько материалов, в которых вскрывалась коррупция в высших эшелонах власти и говорилось о причастности руководства республики к незаконной торговле наркотиками.

Судьба других, менее известных, критиков сложилась не столь удачно. В конце июня в Оше (юг Киргизии) был арестован милицией Номонджон Аркабаев, координатор Киргизского комитета за права человека. В одной из местных газет Н.Аркабаев ранее опубликовал статью с критикой махинаций местных властей при приватизации земли. Милиция утверждала, что во время обыска у него дома были найдены листовки запрещенной религиозной группы «Хизб-ут-Тахрир» (Партия освобождения); по словам сторонников Н.Аркабаева, эти материалы были подброшены самим милиционерами. Н.Аркабаеву предъявлено обвинение в призывах к свержению конституционного строя; в знак протеста против сфабрикованного дела он 3 июля объявил голодовку.


Нападения на правозащитников
Как показывает дело Н.Аркабаева, иногда наиболее суровым репрессиям подвергаются те, кто пытается выступать в защиту сограждан. На протяжении вот уже нескольких лет правительство А.Акаева пытается уничтожить Киргизский комитет за права человека, председатель которого Рамазан Дырылдаев в 2001 г. был вынужден эмигрировать.

Агрессивная враждебность в отношении правозащитников сохраняется в Узбекистане. После 17 месяцев заключения власти этой страны освободили правозащитника Махбубу Касымову, однако с возвращением ее к правозащитной деятельности власти практически сразу стали вновь подвергать ее различным притеснениям. Активиста Общества прав человека Узбекистана Елену Урлаеву принудительно поместили в психиатрическую больницу и подвергли лечению – зловещий откат к советской практике.

Иногда дело кончается трагедией. 7 июля узбекская милиция вернула семье тело Шоврика Рузимурадова – второго узбекского диссидента, умершего в заключении за последние четыре месяца. В прошлом – депутат Верховного Совета Узбекистана, избранный в безмятежный период гласности конца 80-х гг., Ш.Рузимурадов и впоследствии оставался активным оппозиционным политиком, несмотря на аресты по политическим обвинениям в 1992 и 1998 гг. На протяжении последнего года он сделал все возможное, чтобы донести до международных организаций информацию о судьбе жителей кишлаков, под дулами автоматов вынужденных покинуть свои дома и несправедливо обвиненных в пособничестве боевикам-исламистам. С момента ареста 15 июня Ш.Рузимурадову так и не дали связаться с родственниками, которые не знали даже, где он находится, пока 7 июля им не сообщили о его смерти. Как и в случае с Э.Усмоном, милиция настояла на спешных похоронах и окружила весь кишлак, чтобы не дать посторонним возможности стать свидетелями ее деяний.


Возможности США
При определении политики мирового сообщества в Центральной Азии зачастую в первую очередь берутся в расчет факторы, способствующие, как принято считать, росту конфликтного потенциала региона, в том числе наркотрафик, проблемы раздела воды или продолжение войны в Афганистане. Правительства центральноазиатских государств не устают ссылаться на так называемую «угрозу исламского фундаментализма», а их международные партнеры, напуганные призраком талибов, часто принимают эти заявления за чистую монету. Предполагается, что политика стран, находящихся в столь сложных условиях с точки зрения безопасности, не должна подлежать слишком строгому разбору. Сам факт проведения Комитетом сегодняшних слушаний опровергает эту логику. Отношение государств Центральной Азии к собственным гражданам представляет для региональной стабильности большую опасность, чем любая внешняя угроза. Результатом репрессий становится рост напряжения в обществе. Увеличивается разрыв между гражданами и правительством, происходит подрыв экономических реформ, сдерживается приток «добросовестных» инвестиций и тормозится процесс становления значимого гражданского общества.

Тесное сотрудничество со странами с неудовлетворительной правозащитной практикой американские политики иногда оправдывают стратегическими интересами. Зачастую такое сотрудничество сопровождается уверениями в том, что репрессивные режимы «продвигаются в направлении» соблюдения правозащитных стандартов или демонстрируют прогресс, хотя бы и незначительный. Однако общая тенденция в Центральной Азии, как мы убедились, направлена в сторону усиления репрессий и авторитаризма. В связи с этим мы считаем необходимой переориентацию американской политики в регионе в интересах противодействия регрессивным политическим тенденциям.

На протяжении последних восьми лет США так и не обеспечили эффективного реагирования на эти проблемы, главным образом – в силу непоследовательности сигналов, подаваемых правительствам центральноазиатских республик. Риторические реверансы в сторону прав человека и демократизации как основы полномасштабных отношений с Америкой сопровождались такой политикой в предоставлении помощи, при которой эти государства получали привилегии вне зависимости от ситуации с правами человека. В результате правозащитная линия в политике американской администрации оказалась серьезно подорванной, поскольку какие-либо стимулы к обузданию нарушений и продолжению реформ практически отсутствовали. Те, кто отвечают за выработку политической линии, особенно в части экономической помощи и сотрудничества в области безопасности, похоже, не утруждают себя учетом тщательного и сбалансированного анализа положения с правами человека, который ежегодно публикуется Госдепартаментом.

Размыванию правозащитной линии американской политики в регионе во многом способствовала помощь по линии Эксимбанка. К 2000 ф.г. Казахстан получил финансирование в объеме более 60 млн долл., Узбекистан – почти 900 млн. В мае нынешнего года, после трех лет жестоких репрессий против мирных мусульман и всего через месяц после принудительного помещения правозащитника Е.Урлаевой в психиатрическую больницу, Эксимбанк предоставил еще два кредита на общую сумму более 50 млн долл., основными получателями которых выступают контролируемые узбекским правительством предприятия. Хьюман Райтс Вотч приветствует законопроект, предусматривающий создание в Банке бюро по правозащитной оценке предоставляемых кредитов; мы надеемся при этом, что еще до этого может быть введен какой-либо эффективный надзорный механизм в интересах обеспечения того, чтобы деньги американских налогоплательщиков не отправлялись репрессивным правительствам без тщательного анализа.

Самыми широкими возможностями добиваться изменений располагает Европейский банк реконструкции и развития, устав которого предполагает оказание помощи только тем странам, которые «привержены реализации принципов многопартийной демократии, плюрализма и рыночной экономики». Вместо того, однако, чтобы прямо увязывать решения об инвестициях с соблюдением этих принципов центральноазиатскими государствами, ЕБРР вложил в них значительные средства: в Узбекистан – 571,7 млн долл., в Киргизстан – 149 млн долл., в Казахстан – 500 млн долл. За исключением Туркменистана, в отношении которого было указано на полное отсутствие политических реформ, Банк в качестве основания для сокращения инвестиций ведет речь лишь о недостаточном прогрессе в макроэкономической области. На текущий год было объявлено о сокращении объема сотрудничества с Узбекистаном из-за валютной политики Ташкента, однако совет директоров при этом проголосовал за проведение в узбекской столице ежегодной встречи в 2003 г., что способствует росту политического престижа этого государства.

Дифирамбы, расточаемые ЕБРР Казахстану несмотря на продолжающееся там преследование деятелей оппозиции, также вызывают сомнения относительно последовательности Банка в следовании принципам собственного устава. В одобренной в январе 2001 г. стратегии для этой страны говорится о сотрудничестве Казахстана с послевыборными мероприятиями ОБСЕ как о доказательстве добросовестной заинтересованности правительства в реформах – позитивная оценка слов, но не конкретных дел. В действительности же казахская оппозиция отказалась от участия в организуемых ОБСЕ «круглых столах» в знак протеста против нежелания правительства брать на себя обязательства по проведению реальных преобразований.

В интересах противодействия такой тенденции Конгресс должен поручить американскому представителю в ЕБРР при рассмотрении стратегии по странам и отдельных кредитных проектов добиваться учета в полном объеме имеющейся на данный момент информации о положении с правами человека в каждой из стран. Необходимо настоятельно поставить перед администрацией вопрос о выработке конкретных критериев американской поддержки продолжения или увеличения финансирования по линии международных финансовых организаций.

С учетом того, что правительства стран региона часто обвиняют мирную ненасильственную оппозицию в попытках насильственного свержения власти, Хьюман Райтс Вотч хотела бы предупредить об опасности строительства двусторонних отношений с центральноазиатскими государствами главным образом на основе военного сотрудничества и сотрудничества в области безопасности. Безоговорочный акцент на борьбу с терроризмом поощряет правительства на приравнивание неугодных идей к террористическим и создает у них впечатление, что США считают основными скорее внешние угрозы, чем те, которые коренятся в проблемах внутренней политики. Оснащение стран центральной Азии для борьбы с мятежниками вряд ли представляется целесообразным, если правительства в то же самое время продолжают политику, которая может подтолкнуть граждан к поддержке мятежа, в активной или пассивной форме. По всем направлениям, где содействие в области безопасности сохраняется (например, в рамках программы «Сокращение угроз через сотрудничество»), это должно неизменно сопровождаться четкой оговоркой о том, что объем, характер и получатели такой помощи определяются в зависимости от практики правительства в области прав человека. Надеемся, что Конгресс настоятельно поставит перед администрацией вопрос о выработке скоординированной межведомственной стратегии помощи странам региона в области безопасности, с тем чтобы все участники этого процесса, включая Министерства обороны и юстиции, ФБР и ЦРУ, выступали с единой последовательной позицией.

Наконец, Конгресс должен потребовать от администрации использовать все имеющиеся в ее распоряжении политические средства, чтобы добиваться в Центральной Азии изменений к лучшему. К сожалению, не работает в полной мере такой инструмент, как Закон о свободе религии в зарубежных странах. В августе администрация Дж.Буша будет определять, какие государства будут отнесены к числу тех, где свобода религии вызывает особую озабоченность. США должны отнестись к выполнению Закона принципиально и последовательно. В «черный список» необходимо в нынешнем году включить Узбекистан и Туркменистан. Следует также со всей ясностью довести до сведения правительств Казахстана, Таджикистана и Киргизстана, что подавление мирных форм выражения религиозных убеждений чревато попаданием в эту категорию и для их стран.


Заключение
Необходимость оказания США давления на правительства центральноазиатских государств в интересах соблюдения последними своих международных обязательств в области свободы самовыражения диктуется не только основными национальными ценностями Америки, но и соображениями прагматического характера. Коррупцию невозможно искоренить, пока действия власть имущих не подлежат огласке и пока граждане лишены возможности призвать к ответу собственное правительство. Хьюман Райтс Вотч убеждена, что наибольшие шансы обеспечить реальный прогресс в регионе и эффективное противодействие экономическому застою и политической нестабильности имеет такая политика, которая последовательно и в полном объеме учитывала бы правозащитные озабоченности во всех аспектах отношений США с центральноазиатскими государствами. Благодарю за внимание.